Когда события стали затихать и компетентные органы поняли, что никаких наград и звездочек на погоны им не светит, решили устроить проверки на заводах и как то реабилитироваться.

В службе РБ Севмаша числился  давно затерянный маломощный источник кобальта-60. Его оставили еще в 1957 г.  сотрудники  ИАЭ им. Курчатова, на заре становления   службы, под сдачу первой  АПЛ К-3 (Ленинский комсомол)  Годился он только на калибровку приборов, но постепенно стал не нужным и  был захоронен без всякого акта, так как по бухгалтерским документам   не числился.   Начальник службы Федор Кошуняев предложил списать его задним числом, но я положил акт под стекло - пусть вылежится.  Конечно,  заложили.  Пришли «сероглазые» и пришлось составить акт.  Ф.Кошуняев полетел в Москву,   залил часть Главка Минздрава  коньком и привез бумагу, что в настоящее время источник распался до безопасного уровня,  и представляет собой «дразнилку» не подлежащую особому учету.  В отместку контролеры написали на меня представление . что не годится совмещать работу в службе которую контролируешь ( заведовал лабораторией контроля внешней среды) и все заслуги приписали себе. Тогда к объяснительной я приложил акт за двумя подписями –моей и этих контролеров. Так что  выявили утрату не  ОНИ, а МЫ вместе.  Нарисовали зуб друг на друга.  Даже прокурор завода Романюк как то ущипнул, что надо разобраться, откуда у меня форменная меховая канадка.  (отдал командир БЧ-5 с К-11 Семен Вовша)  Ну это все мелочи.

А вот проверку радиографических источников в ЦЗЛ (центр.зав. лаб.) Севмаша,  они  решили сделать сами и   втихоря  от службы Рб и  санитарного надзора. Источников на заводе были сотни. Цезий, кобальт, селен  но, самый ходовой и часто заменяемый  Иридий -192,  с периодом полураспада 74 дня. По форме это кубик с ребром 5 мм. Крепились они в поворотном цилиндре контейнера пластилином.  Отработавшие источники  извлекались, скидывались большой свинцовый контейнер и он потом  захоранивался.  В то время все делалось вручную длинным пинцетом  за небольшим  защитным стеклом и  в свинцованном фартуке.  Ответственным   был инженер  Микулин, а непосредственный  исполнитель   мастер  Беляев.   Вот  он и  пересчитывал источники, скинутые на  захоронение.  Там была не одна сотня штук  вперемешку с пластилином. Оба они работали  давно  и безупречно,    были твердо уверены в магических свойствах алкоголя и без стакана к работе не приступали.  Руки подрагивали, и зачастую   в последний момент откладывался  пинцет  и действовали пальцами. Все сошлось с актом списания. Через неделю ребят отправили в 6 ю Клиническую больницу в Москву.

Беляев вернулся без пальцев на правой и с 2 пальцами на левой. Микулин с скрюченными ладонями и обо инвалиды. Каких либо письменных распоряжений на проведение работ не нашлось!!!  Задавили  ребят авторитетом!  С этого момента «компетентные»   от меня  поотстали. Я их все спрашивал: Вы доложили своим или пусть наш Главк пишет?

А вот на «Звездочке» источников было гораздо меньше и одного не досчитались.   Кто- то капнул, что  видел,  как в тисках  выпиливали  похожий кубик.  Долго искали,  и  вспомнили, что рядом с мастерской была канава для прокладки труб,  куда скидывали остатки пластилина.  Самым чувствительным радиометром  нащупали и достали. А службе РБ все было на месте. она создавалась в 1962г. уже при других порядках.

Вот после этого быстро достроили  новое здание с боксом и манипулятором. Я тоже научился доставать из коробка и зажигать спичку.  Этакое штатное упражнение. Разработали и изготовили новые рабочие контейнеры, удобные, надежные, с защитой  «от дурака».  Когда застали внедрять фирменные «Изотоповские» контейнеры  завод еще  долго сопротивлялся.

А летом 1965 случилось неожиданное, раз в 100, превышение  активности выпадающих осадков и воздуха.  На « Звездочке»  тоже. Просмотрели все работы за недели и ничего подозрительного. Соседи из ВМФ вроде тоже не причем. Физик Валера Хрущ посмотрел спектр-картинка не наша.  В те годы Север жил с явно ощущаемым уровнем глобальных выпадений. Но в 1963 г. взрывы в воздухе прекратились.  Конечно,  капнули   «куда  надо».  Да и как иначе если в лаборатории работала приятная дама  Таня Некрасова , жена начальника Спецмилиции завода. Начали трепать, что сколько, откуда, кто виноват ?  Я тем временем добрался до ВЧ в кабинете директора и доложил в Главк своему куратору Игорю  Камышенко.   На другой день секретарь директора мне передала- «Не обращай внимания кошачье  мяукание,   молодцы доложили первыми.»     Все ясно, МЯВы  это мирные подземные ядерные взрывы и бывало  что выбрасывало в небеса.   Компетентных  я озадачил, что бы выяснили по своим каналам.  Помучились еще пару месяцев и отстали. Я раньше применял это прием.  Очень любили допытоваться ,  что если шпион  отберет пробу грунта под забором завода, можно ли установить наличие атомных реакторов .   ( прямо по мотивам кинофильма)  Так вот я и просил выяснить по их по своим каналам  разрешающую  способность и чувствительность  детекторов в шпионских лабораториях.  И это филологи - юристы с  Университетскими  дипломами .